Kometa, 37 - 20 апреля 2008 18:57

мне снился серебрянный сон. Серебро и алмазные стены длинного-длинного коридора, серебрянный свет в конце тоннеля. И тонкая фигурка в серебрянной дымке плавно двигалась мне навстречу. И вот я уже различаю милые и до боли знакомые черты - ты улыбаешься, берешь меня за руку и ведешь за собой.
Серебрянный свет обнимает меня, обволакивает, и я становлюсь такой же серебрянной. Мы поднимаемся вверх; появляется чудесное чувство покоя и нежности... и я просыпаюсь.
Время еще не пришло, наверное. Господи, как давно это было....

Больничные кровати, крикливые медсестры в грязно-белых халатах, утреннее позвякивание градусников в литровой стеклянной банке, наполненной вонючим раствором хлорамина.
В полседьмого утра проснувшиеся первыми опухшие тетки неопределенного возраста, повязанные пуховыми платками для тепла - в палате жутко холодно, шаркают стоптанным тапками по протертому линолеуму, отправляясь по своим утренним делам.
Казенный быт палаты, вялые разговоры - по чем нынче сахар и кого выберут в президенты. Глупая иллюзия продолжающейся жизни... В онкологическом корпусе не бывает живых.

9.00 Редкой струйкой население палаты тянется на завтрак. Холодная застывшая манка вызывает моментальный рвотный позыв. Ты кое-как запихиваешь в себя две ложки и понуро идешь обратно. Доктор, приятный мужчина лет тридцати пяти, сказал, что тебе надо есть, чтобы быстрее поправиться. Как маленькому ребенку. Но ты отчаянно хватаешься за жизнь и стойко выполняешь все предписания врачей.

10.00 Рентгенотерапия, от которой постоянно тошнит, выпадают волосы, и шелушится кожа. Тетки, стоящие в очереди у рентген кабинета, шушукаются и косятся в твою сторону. Им, воспитанным в духе соцреализма, не понять наши с тобой отношения. "И что за молодежь пошла? В наше время такого и не было...", - долетает до тебя чей-то свистящий шепот. Ты отворачиваешься и бессмысленно смотришь в стену.
Дуры, какие вы все дуры! Какое вам дело до чьей-то жизни? Которой скоро не будет...
В обеденный перерыв я врываюсь в палату, волоча за собой огромную сумку с книгами, фруктами и приготовленной утром едой. Хотя в последнюю неделю ты почти ничего не ешь и не читаешь. Просто лежишь и смотришь в окно. Опять тучи и ветер. Из окна дует, ты заворачиваешься в одеяло и садишься на кровати. Улыбаешься мне, и я вижу, как осунулось твое лицо. Снимаешь заколку, смоляная волна волос рассыпается по застиранному больничному пододеяльнику. Огромные карие глаза лихорадочно блестят, и матовая бледность кожи еще больше подчеркивает это. У тебя опять поднялась температура. Я целую твой горячий лоб, и пытаюсь говорить добрым голосом. Слезы тугим комком подкатывают к горлу, я наклоняюсь, чтобы разобрать сумку и пытаюсь взять себя в руки. Получилось. Я чищу мандарин и кормлю тебя. Болтаю о разных глупостях. Ты смотришь на меня, и маленькая капелька влаги дрожит у тебя на ресницах. Я обнимаю хрупкое тельце, дрожащие худенькие плечи и медленно баюкаю тебя. Девочка моя... Сколько мы еще будем вместе?

Январь плавно перешел в февраль, начались оттепели в перемешку с вьюгами. Тетки в палате куда-то исчезали, вместо них появлялись другие. Все так же звенели по утрам градусники, все те же крикливые медсестры поднимали всех утром на процедуры. Ты худела, бледность стала отливать воском. Волосы выпадали клочьями, и от былой смоляной копны почти ничего не осталось. Болей еще не было, твоя болезнь со сложным латинским названием пряталась в глубине. Ты все больше отстранялась от меня, а я приходила домой и часами рыдала в подушку. Господи, ну почему это случилось именно с нами?
Первого марта ты посмотрела в окно и сказала:
- Я хочу увидеть цветущую вишню.
Ты очень любила цветущие вишни. Больше всего на свете.
Утром восьмого марта, с огромным букетом роз я влетела в твою палату. Твоя кровать была безукоризненно застлана серым казенным одеялом. Не помню, как я оказалась в кабинете главврача, и высокий мужчина в белом халате потупив глаза, пытался сказать, что тебя уже нет. Белые розы лежали на грязном полу больничного коридора...
Прости, я так и не принесла тебе ветку цветущей вишни...
Я не была на похоронах. Я очень хотела запомнить тебя живой. Моей серебрянной девочкой. Брюнеткам идет серебро. И ты это знала...
В этом году вишни зацвели буйно: неделя белого безумия, и в одну прекрасную ночь все лепестки осыпались...
Жаль, что ты не увидела этого. Но там, я знаю, у тебя есть вечно цветущая вишня. Её подарила тебе я...

Серебро и алмазные стены длинного коридора. Ты целуешь меня и растворяешься в серебряном тумане. И когда придет мое время, я знаю, ты будешь ждать меня там....

• 
• 
•