Alexei, 60 - 11 сентября 2010 11:23

Итак, вернёмся к описываемому событию. Попрошайка каким-то неведомым способом сразу распознал в стоящем у дверей парне немого, двинулся прямо к нему и стал клянчить. Парень красноречиво пожал плечами разведя руки в стороны, как бы говоря: «увы, нет ничего». Но попрошайка не отставал. Он сделал ещё более жалостливое лицо и начал дёргать парня за рукав куртки. Парень замычал, замахал куками. Попрошайка не отставал. Мука бессилия объяснить что-либо словами отразилась на лице немого, он досталсвой бумажник из внутреннего кармна куртки, раскрыл его и показал порошайке.
Бумажник был совершенно пуст, в нём лежала одна единственная ста-доллоровая купюра – приблизительно месячная заводская зарплата. Как только порошайка увидел купюру, его как будто-бы подменили. Он тут же бухнулся на колени, обхватил ноги немого и стал не просить, а умолять, как умоляют пощадить, не убивать, не лишать зрения.
Сцену молча, с суровыми лицами наблюдали в упор около двадцати пассажиров. Никто не проронил ни слова. Для большинства москвичей это явление было новым, многие не знали как к этому относиться, кто-то принимал за чистую монету. Немой сильно смутился, он весь задёргался, лицо его залилось краской. Бежать из вагона было некуда, порошайка знал своё дело и «дожимал». Взгляды двадцати человек жгли немого. Наконец, он не выдержал и не глядя сунул купюру. Попрошайка быстро схватил её, отскочил в сторону и через мгновение выскочил на платформу- поезд, наконец, остановился на станции. Немой же отвернулся лицом к двери и заплакал.

-------------------------------------------------------------------

*- «людьми не местными» в то время называли профессиональных попрошаек, которые входя в вагон метро все как один произносили одну и ту-же речь, начинавшуюся словами «мы люди не местные...».

• 
• 
•